Заметив на небосклоне падающую звезду, надо загадать желание. Как часто мы видим на небе россыпь звезд, сколько проносится мимо, никого не сделав счастливее. Но эту звезду пропустить было никак нельзя! 6 февраля в Большом зале филармонии состоялся концерт абонемента «Звезды ХХI века» (проекта, проходящего при поддержке Министерства культуры Российской Федерации). В качестве солиста выступил скрипач Никита Борисоглебский, выдающийся музыкант, артист, чье искусство, безусловно, делает людей счастливее – независимо от того, загадали вы на концерте желание или нет.
Симфонический оркестр филармонии под управлением Анатолия Рыбалко представил немецкую программу – сочинения Вебера, Мендельсона, Хиндемита – и выступил партнером скрипача в Первом концерте Бруха.
Впервые Никита Борисоглебский приехал в Петрозаводск еще студентом Московской консерватории. Несколько лет назад он гастролировал в нашем городе, только завоевав Вторую премию конкурса Чайковского. После этого в творческой жизни молодого скрипача было немало ярких достижений, и за его судьбой следили с интересом.
– Вы приезжаете к нам как артист программы «Звезды XXI века». К вашему статусу это что-нибудь прибавляет?
Для внутреннего самоощущения нет, я не разделяю концерты в рамках этой программы и вне рамок. Это те же самые концерты, та же публика, те же музыканты, с которыми приходится сотрудничать. Конечно, здорово, что есть такая программа, она помогает с организационной точки зрения, мне остается только с радостью пожинать плоды этого дела. Знаю, что для многих филармоний эта программа очень важна и спасительна, с финансовой точки зрения.
– Как звезды XXI века относятся к музыке XXI века? Исполняете ли ее в рамках программы?
Идеи исполнять музыку XXI века в рамках этого абонемента, конечно, нет, название относится в первую очередь к исполнителям, которые живут в XXI веке. Но, тем не менее, недавно были концерты в Нижнем Новгороде и Казани, где мы играли сочинение Давида Кривицкого, композитора, который жил в советское время и отчасти в XXI веке. Теоретически подобное возможно, но до сих пор молодые композиторы XXI века не были включены в программу. Но такого запрета нет.
– Лично Вас современная музыка привлекает?
С большим интересом за нее берусь. До того момента, как ты выучишь и сыграешь современную музыку, до конца не поймешь, что это за произведение, что за музыка, что за язык. Поэтому с большим интересом, с любопытством, берусь за новые партитуры, все равно должно пройти какое-то время, только по прошествии нескольких недель я могу понять, доставляет это удовольствие или нет.
– Есть ли в круге современных авторов композитор, про которого вы можете точно сказать – это мой автор?
У меня есть друг Кузьма Бодров, с которым мы учились и который для меня написал много произведений. Он для меня не просто один из композиторов, мы дружим достаточно долго, у нас есть проверенная временем связь: он знает мои возможности, мои предпочтения в технике, то, что люблю и не люблю, что лучше и что хуже – и соответственно пишет. Сочинил достаточное количество произведений, и посвященных мне, и предназначенных для меня. Помимо него я с удовольствием играл произведения Александра Чайковского, Родиона Щедрина. Композитор из Кельна по фамилии Лиске – он молодой, не очень известный – сейчас тоже пишет для меня концерт. Буквально на прошлой неделе мы с ним встречались, обговаривали форму, из каких эпизодов он будет состоять… В прошлом сезоне играли Пендерецкого – российскую премьеру концерта для скрипки и альта (с Максимом Рысановым и Владимиром Федосеевым), замечательное сочинение, которое меня совершенно удивило: я знаю поздние произведения Пендерецкого, которые он писал 4-5 лет назад, примерно представляю, в каком стиле, языке он пишет, и, если честно, они не были мне близки. Когда предложили этот двойной концерт, я отказываться и не думал, было очень интересно встретиться с самим Пендерецким, но я ожидал сочинения, написанного в том стиле – тем не менее концерт оказался совершенно другим по языку, глубоким, необычным по форме, в какой-то степени даже мелодичным, чего можно очень редко ожидать от современных авторов.
– В Петрозаводске прозвучит Первый концерт Макса Бруха, один из популярнейших скрипичных концертов. Это был ваш выбор?
Да, я подумал, что когда не очень часто приезжаешь в город (или когда в первый раз приезжаешь) хочется показаться как можно лучше. Здесь я в третий раз, но в последний приезжал лет семь назад, достаточно давно. С удовольствием сыграл бы Берга или Бриттена (очень люблю такие сочинения), но поскольку очень давно сюда не приезжал, решил сыграть сначала что-нибудь более известное и популярное. Хотя в свое время в Красноярск приехал с концертом Берга, и все очень успешно прошло.
– Последний раз с нашим оркестром вы выступали в 2008 году, еще с Мариусом Стравинским. Сейчас оркестр очень помолодел, у нас новый маэстро… Каковы сейчас ощущения от работы?
И музыканты, и дирижер очень хорошо слушают и слышат, хорошо идут за тобой. Концерт Бруха романтический, очень виртуозный, естественно, присутствует много rubato, свободы, и они достаточно спонтанными бывают… Я чувствую, что есть движение за солистом, есть прислушивание – и это очень ценно, потому что очень часто встречаются установленные традиционные исполнения, в которых не позволяются шаг влево, шаг вправо. А здесь пластичность хорошая, и это очень приятно.
– На сайте, в его иностранной версии, вы пишете свою фамилию через дефис. Это чем-то определенным связано?
Так иностранцам проще читать и запоминать. Мы же в России знаем, что «Борисоглебский» состоит из двух имен – Борис и Глеб. На Западе имени «Глеб» практически никто не знает, «Борис» – все знают. Мы же психологически разделяем его на две части, а они, не зная этой этимологический подоплеки, стараются на одном дыхании произнести, и начинается много проблем – длинное слово, много согласных букв... Поэтому я решил помочь и сделать его внешне немного более привлекательным и запоминающимся, очень важно, чтобы человек мог запомнить и познать имя. В паспорте, конечно, одним словом пишусь.
– Вы уже конкурсную карьеру завершили?
Да, сколько же можно – мне уже почти тридцать лет. Хватит. По конкурсным меркам это уже много.
– Есть ли конкурс, который считаете самым важным?
Не люблю такие разделения, каждый конкурс важный, сложный, стрессовый. Тем не менее, после каждого конкурса происходит качественный скачок. Первым важным крупным конкурсом был Чайковский, затем были конкурс королевы Елизаветы, Сибелиус, Крейслер, последний конкурс в Монте-Карло… Все очень разные, очень важные.
– Вы грустно так сказали про тридцать лет… Нет ли ощущения, что музыкантская вершина как будто близка?
Конкурсные и музыкантские вершины – современно разные вещи. Конкурс это не цель, а одно из средств: возможность заводить профессиональные связи, участвовать в концертах, фестивалях, иметь приглашения. Кстати, у меня складывается ощущение, что для многих молодых людей, которые часто играют на конкурсах (из моего поколения и более молодых), конкурс является самоцелью. Они очень хорошо готовятся, приезжают, побеждают – и все. Потом они либо не знают, что дальше делать, либо у них просто нет желания и дальнейшего стимула, потому что есть привычка постоянно с кем-то конкурировать. Поэтому, какой бы не был крупный конкурс, я себя все время заставлял думать о нем как об одном из средств и, естественно, на нем ничто не заканчивается, только начинается. Сейчас тенденция такова, что самый интересный возраст участника конкурса – это 18-20 лет, именно он представляет самый большой интерес для публики, жюри и законодателей мод – менеджеров.
А вершина музыкантская… Нет такой. Это недостижимо, развиваться можно бесконечно. Я очень люблю одно мудрое выражение: когда человек начинает ощущать, что он чего-то достиг, значит, он находится на точке, с которой он уходит вниз. Поэтому, если не дай Бог, появится ощущение вершины – это верный признак того, что ты уже катишься вниз.
– Мечта есть?
Очень простые вещи… Иметь хороший инструмент. Для струнника это большое дело. Кстати, недавно я приобрел (и очень доволен своим новым приобретением) очень хороший итальянский инструмент. Считаю, что мне повезло найти такой хороший инструмент, с душой… Мастер неизвестен, нужно произвести полноценную экспертизу, но он точно из Венеции и точно середины восемнадцатого века.
А так все очень прагматично: иметь возможность выступать в хороших залах с хорошими программами. Иметь выбор какой-то, свободу… Вот то, о чем я позволяю себе мечтать. Остальное придет, если ты будешь все правильно делать.
