Газета «Филармония», № 1 (20), январь 2000 г.
Беседовала Ольга Корнеева
Аплодисменты не стихали, и Нерсесян исполнил на бис два произведения Мориса Равеля – «Вальс» и «Ундина». После этого даже те, кто впервые слышал пианиста (а П. Нерсесян не впервые выступает в нашем городе), могли в полной мере ощутить гипнотическое воздействие звучащего то как «струны сердца», то как симфонический оркестр, его рояля.
После концерта невозможно было удержаться, чтобы не задать пианисту несколько вопросов, ведь нам известно о нем пока еще не очень много. Я обнаружила П. Нерсесяна за кулисами. Молодой, с обаятельной обезоруживающей улыбкой, говорит очень быстро, почти скороговоркой. Во всем – в движениях, речи – заметны следы только что пережитых напряжения и волнения.
– Павел Тигранович, неужели вы все еще волнуетесь при выходе на сцену?
Ужасно волнуюсь. Я до сих пор боюсь сцены и на каждом концерте выхожу к слушателям как в первый раз.
– В таком случае можно предположить, что Вы больше любите ансамблевые выступления. Хотя мне, как и большинству слушателей, приятнее было бы наслаждаться и Вашими сольными программами.
Я люблю и камерные ансамбли, и выступления с оркестром, как сегодня; даже если меня приглашают как концертмейстера, всегда с удовольствием соглашаюсь. Но, конечно, сольно чувствую себя увереннее, здесь все зависит только от меня. А играя с оркестром, волнуюсь больше обычного, в таких концертах всегда есть вероятность ошибок. Но сегодня, по-моему, все прозвучало достаточно хорошо. Было, правда, в оркестре несколько не очень красивых мест, но в целом хорошее звучание. Кстати, в прошлый приезд я здесь играл Равеля, а до этого неоднократно выступал с разными оркестрами, в том числе Москвы и Петербурга. Ваш оркестр мне понравился больше всего, очень высокий уровень.
– Расскажите немного о себе, о том, как Вы стали заниматься музыкой. Или все было заранее предрешено?
Вы имеете в виду, что я родился в музыкальной семье? Нет, все было гораздо тривиальнее. Я родился в Москве, моя мама – врач, отец – рабочий. Они удивительно музыкальны. Однажды, году в 1970 или 1971, в детский сад, куда меня водили, пришла «комиссия» по отбору в музыкальную школу. Я понравился им и начал заниматься, а уже потом, случайно, попал в Центральную музыкальную школу. По окончании ее вопрос о консерватории даже не стоял. Кстати, я учился тогда вместе с Рувимом Островским, правда, у разных педагогов.
– Вы ведь ученик С.Л. Доренского?
Да, сначала ученик, потом аспирант и ассистент. Теперь у меня свой класс, свои ученики.
– Часто от гастролирующих музыкантов можно услышать, что педагогика не их призвание, а ученики их обременяют. Какое у Вас отношение к преподавательской деятельности?
Я умудряюсь получать от этого удовольствие. Сейчас у меня в классе около двадцати человек.
– Ваш репертуар охватывает все, от классики до музыки ХХ века. Расскажите, пожалуйста, как Вы выбираете композиторов, сочинения? Есть ли кто-то, чьи произведения Вы не стали бы играть ни при каких обстоятельствах?
Таких, пожалуй, нет. Хотя я не люблю Брукнера, и то только потому, наверное, что он не писал фортепианной музыки. А так предпочтения меняются: Шуберт, Шуман; сейчас в моем репертуаре ведущее место занимает Равель.
– Павел Тигранович, Вы не собираетесь еще раз приехать в Петрозаводск, но уже с сольным выступлением?
С удовольствием приеду, если пригласят. Я сейчас веду очень насыщенную концертную жизнь: вдруг я стал модным исполнителем, меня везде приглашают выступать. Немного отдохну только после Нового года.
– На этот раз новогодние праздники в связи с числом 2000 особые. Может быть, Вы хотели бы что-то пожелать петрозаводской публике?
Терпения, добра, красоты, счастья и побольше хорошей классической музыки.