Это один из немногих провинциальных оркестров, с которыми в разное время выступали Елена Образцова, Николай Петров, Борис Березовский, Виктор Третьяков, Квартет имени Бородина, камерный оркестр «Виртуозы Москвы» под управлением Владимира Спивакова и другие. Камерный оркестр Игоря Лермана в фаворитах и у выдающегося виолончелиста Александра Князева, с которым они в феврале выступили в Большом зале Карельской филармонии и в Органном зале Кондопоги.
В этом оркестре свои правила, свои принципы, свой уникальный руководитель, который создает оригинальные аранжировки. Об истории маленького провинциального оркестра, о том, почему его любят великие музыканты мы поговорили с Игорем Лерманом.
Когда я организовывал оркестр, это была авантюра: в молодой город съехались самые разные люди со всего Советского союза стоить КАМАЗы. Какая тут музыка? Нужно было завод делать, кирпичи класть, стены стоить. Пока я пробивал идею камерного оркестра, я был один.
Я всегда хотел создать камерный оркестр. Я ведь закончил консерваторию по классу скрипки, потом преподавал школе, в училище, в консерватории, так вот оркестранты – практически все мои ученики. И главная наша идея – любовь к музыке.
С нами любят играть музыканты с мировыми именами. Мы оказались в Петрозаводске, потому что Александр Князев захотел с нами сыграть – а это дорогого стоит. Такие музыканты, тем более москвичи – ребята довольно прямые, с теми, кто не нравится, церемониться не будут. А он нас считает одним из лучших российских оркестров. Да не только российских…
Он очень увлекающийся человек, если ему что-то нравится, уже на второй план отступает вопрос гонорара, который у него очень высокий – только бы поиграть вместе. Для нас это здорово! Было у меня одно переложение для камерного оркестра – «Итальянская сюита» Стравинского. Саша давно мечтал ее сыграть, узнал, что у нас есть ноты, на этой почве мы и сблизились.
Князев – своеобразный человек и музыкант. Второго такого я не знаю, он «сдыхает» на сцене. Иногда сыграет произведение – смотрю, к финалу у него глаза безумца. И на репетиции, и на концерте он всегда играет с огромной отдачей.
У нас с ним солидная музыкальная история. В нашем городе замечательный по акустике зал (как говорят многие музыканты, аналогов в России нет), там есть орган – Князев любит туда приезжать, играть на органе, играть с нами.
Что делает наш оркестр своеобразным? У нас свои оркестровки, транскрипции, благодаря которым у нас очень широкий репертуар. Ни у одного камерного оркестра нет такого репертуара. Все произведения, что мы играем в Петрозаводске (за исключением концерта Гайдна) – мои обработки. «Времена года» Вивальди я сделал в духе хэви-металл!
У нас в оркестре нет жлобства, грязи, сплетен – это очень важно. Когда люди друг друга не хотят видеть, никакой музыки быть не может. По сути дела мы как семья, нас объединяется музыка. Мы живем не в культурной столице мира – в обыкновенном городе, пускай там около шестисот тысяч, но это количество людей не делает наш город культурным. Общаться мы можем только когда мы вместе, а чтобы это доставляло удовольствие и радость, нужно, чтобы не было грязи.
Я фанат слова провинция и считаю, что придумал самое интересное название – вы не найдете второго такого. Все – «Виртуозы». А я – провинциал. Конечно, такое название эпатировало. Но попробуйте сыграть так, как играет эта «Провинция».
С другой стороны, если мы хотим гастролировать… Менеджеры нежелали слышать слово «провинция» поэтому его пришлось убрать из названия, мы стали просто «Оркестр Игоря Лермана».
Понятие «провинция» – исключительно российский сленг и уничижение. На западе такого нет. В этом плане меня поразила Германия: я был в Бонне –это маленький городишко, а был столицей западной Германии. Там во многих маленьких городах бывает культура более настоящая, чем в больших.
Меня поразила история органа в Кондопоге, мне рассказали, что человек любил искусство, построил зал, орган и увековечил свою память. Просто сумасшествие!
