В Петрозаводск маэстро всегда приезжает с особыми чувствами, здесь он не только 5 лет руководил своим первым Симфоническим оркестром, но и нашёл новых друзей.
В этот раз Мариус приехал всего на пять дней. "Чтобы отрепетировать и провести концерт этого времени более чем достаточно, но, чтобы встретиться с друзьями, сходить в полюбившиеся клубы и прогуляться по набережной – не так уж и много", – с сожалением поделился с нами маэстро после интервью. К счастью, нам Мариус всё же сумел уделить полчаса и ответил на несколько вопросов.
Почему Мариус Стравинский хотел бы жить в Нью-Йорке, какие книги читает маэстро и близка ли ему русская душа читайте в интервью.
– Мариус, Вы вновь в Петрозаводске, с каким настроением приезжаете в город, где руководили своим первым оркестром?
Всегда с радостью. Я люблю Петрозаводск, был здесь пять лет не потому, что это красивое место в России, а – из-за людей, атмосферы, которая создаётся во время нашей работы. Если честно, я здесь ради оркестра. Мне очень нравится работать с этими музыкантами, у нас бывает интересный контакт, мы вместе создаем хорошую музыку.
– Скучаете ли по нашему оркестру?
Оркестр оставил большую печать в моей жизни. Я провел здесь пять лет, это были очень важные годы, мои ранние годы как дирижера. Естественно, это оставило отпечаток. Я очень уважаю и люблю этот оркестр.
– И, наверняка, для концерта в Петрозаводске была подобрана особенная программа?
Мы сыграли «Вознесение «Мессиана… Моя мечта была – показать его этому городу и оркестру. Я верю в то, что мы должны играть музыку, которая будет делать нас лучше. «Вознесение» Мессиана – одно из произведений, которое мы не исполняли раньше, и которое достойно быть сыгранным.
– Чем оно Вас привлекает?
Мне кажется, сейчас очень правильное время для того, чтобы играть Мессиана – сейчас Пост, время перед Пасхой. Те четыре картины, которые написал Мессиан, заставляют нас посмотреть вглубь себя. Очень хорошо, что мы сыграли этот концерт именно сейчас, до Пасхи. Я надеялся на то, чтобы люди, которые слушают эту музыку, смогли во время разных частей не только наслаждаться звуками, но и почувствовать себя ближе к Богу.
– В связи с этим возникает, может быть, очень личный вопрос, но всё же: как Вы относитесь к Богу? Верите в Высшую сущность?
Бог для всех разный. Не могу сказать, что есть что-то Высокое, что нами руководит. Но я верю в то, что мы все в этом мире чем-то связаны. Это можно достичь своим трудом, через свое внутреннее пространство, внутреннюю культуру. Не знаю, может, для некоторых это и есть – Бог… Что для меня Бог я говорить не буду, это слишком личное.
– Мариус, выстраиваете ли Вы творческие планы на ближайшие несколько лет?
У меня всегда есть желания, мечты, которые я хочу реализовать. Одна из них – когда-то продирижировать «Страсти по Матфею» и «Страсти по Иоанну» Баха, это очень близкая мне музыка. Второе желание – когда-нибудь создать свой оркестр, но пока я не работаю в этом направлении.
– Вам важно, в каких залах Вы выступаете?
Я очень люблю современную архитектуру, но звук – самое главное для музыканта, особенно для дирижера. Мы ищем то, что слышим внутри себя, и зал – один из самых главных вариантов для этого. Конечно, очень бы хотел выступить в «Musikverein» в Вене, в зале Берлинской филармонии… По всей Европе есть очень интересные залы, особенно на севере.
– Ходите ли Вы на концертные залы как слушатель? Порой многие музыканты не посещают концертов…
Я считаю, нужно ходить на концерты, хорошие, интересные. Как люди обычно выбирают концерты? Нравится или программа, или исполнитель, или весь концерт. Так и я: если вижу интересный концерт, то непременно пойду.
– Последний концерт, который Вы посетили?
Это был концерт, в котором я работал с Лондонским филармоническим оркестром, дирижировал Юровский – мы делали Шестую симфонию Бетховена и Концерт для скрипки Хартмана с Леонидасом Кавакосом. Если не из программ, над которыми работал сам… То это – Барбикан, Лондонский симфонический оркестр, Гергиев и «Фантастическая симфония» Берлиоза.
– Какова следующая программа с Юровским?
Вторая симфония Брукнера, и сразу же потом Девятая Бетховена. Начинаем репетировать в понедельник, а концерт уже в эту среду. Нормальный график для Лондона.
– Этого времени хватает на полноценные репетиции?
Музыканты в Лондоне играют после половины репетиции, так, как не могут играть большинство оркестров мира. Это проблема Лондона: у нас мало денег и много оркестров. Каждая репетиция стоит денег. За последние сорок-пятьдесят лет лондонские оркестры привыкли готовиться к концертам за одну-две репетиции. Музыканты – профессионалы, очень быстрые, с листа читают почти все, сложную программу с разными дирижерами с разными солистами могут подготовить за два дня.
– Получается, есть возможность посмаковать? Все-таки четыре репетиционных дня на программу…
Да, здесь четыре дня. Но, знаете, это разные традиции. Когда я работал в Германии, у меня была неделя; когда работаю в центре Европы – то же самое, у меня есть четыре-пять дней. При этом тоже там очень хорошие оркестры, но они привыкли работать в другом ритме.
– Здесь, по отзывам, концерт получился очень хорошим. С Лондонским, конечно, не сравниваете
Сравнения – очень гибельная вещь, неправильная для человека. Мне кажется, они всегда приводят к беде. Люди всегда стремятся к лучшему, это в нашей натуре, но сравнения – это другое. У кого-то лучше жена, у кого-то лучше оркестр... Мы играли очень хорошо, и я стараюсь ни с чем не сравнивать.
– Мариус, о музыке Вы можете говорить долго и с любовью, а есть ли увлечения помимо музыки?
Я много читаю. Очень люблю встречи с друзьями. Стараюсь заниматься спортом: играю в большой теннис. Но, к сожалению, так мало времени на все…
– Что любите читать? Читаете ли русскую литературу?
Русскую литературу люблю. Много читал Достоевского, Тургенева, Толстого. Один из любимых авторов – Набоков, хотя он, наверное, больше американский писатель… Сейчас читаю – «Женщину французского лейтенанта» Джона Фаулза.
– Вам близки россияне, русская душа?
Русские – самые лучшие. Это другая культура, другая традиция, но мир, мне кажется, уже становится меньше, черты русской души стираются. Мы все становимся более похожими.
– У Вас есть ощущение Лондона как родного города? Меняется ли с годами отношение к Лондону?
Лондон так сильно изменился за последние двенадцать лет, это как новый город для меня. Он всегда меняется, с разными поколениями с разными десятками лет. Это другой Лондон по сравнению с тем, что было и что будет. Лондон – очень оригинальное место. Столько разных людей там живет, и каждый привносит туда что-то свое.
– Есть желание жить в каком-нибудь другом городе? Куда хочется постоянно возвращаться?
Я хочу жить в Вене или Мюнхене, на юге Германии, в центре Европы, это огонь культуры. Хочу когда-нибудь жить в Париже, очень хочу жить в Нью-Йорке. В каком-нибудь скандинавском городе, например, в Стокгольме или Осло… Не люблю себя ограничивать местами, кстати, самый мой любимый город – это Токио, был там пару раз и обожаю это место. Оно загадочное и волшебное, именно там ты чувствуешь, что попал на другой конец света. Глобализация уже поменяла наш мир за последние пятьдесят лет, а Япония еще осталась маленькой загадкой.
