Мэнди Гейнс – невероятная, фантастичная, зажигательная! – обладает всем, что необходимо настоящему мастеру шоу: неисчерпаемым оптимизмом, умением «держать зал», свободой поведения на сцене. А ее обаятельная улыбка и потрясающий голос… «Мэнди, мы Вас любим!» – кричала ей публика и в ответ слышала искреннее «Я вас тоже люблю!», сказанное по-русски. После концерта многие слушатели признались, что не могут описать словами те эмоции, что вызвало в них пение нашей гостьи из США.
Концерт Мэнди Гейнс прошел в рамках XXII Международного фестиваля камерного искусства «Осенняя лира». В гастрольном графике певицы Петрозаводск оказался посередине между Иркутском и Астраханью, но Мэнди была полна сил и нашла время для небольшого интервью.
- Вы родом из Цинцинатти. Расскажите, какой это город?
Сейчас я смотрю в окно и могу сказать, что Цинцинатти не сильно отличается от того, что я вижу здесь. Да, подобная погода могла быть в Цинцинатти. Это город небольшой, не как Чикаго или Нью-Йорк. есть центр и несколько районов вокруг. Сейчас у меня такое ощущение, будто я нахожусь где-то рядом с университетом Цинцинатти. Почти дома…
- Вы из музыкальной семьи?
Папа пел госпел – духовную музыку. А так, пожалуй, нет. У нас большая семья, и все мы духовные, очень любящие, счастливые люди.
- Вы очень много путешествуете, гастролируете по Америке, Азии и Европе… Есть любимый город, место, куда хочется возвращаться снова и снова?
Мне очень нравится Сингапур. Там всегда тепло! (смеется) Он небольшой, но в нем такое разнообразие национальностей – есть люди из Китая, Индии, Европы… Город очень современный, чистый, зеленый – там невероятно много зелени.
- Какие города мира Вы бы назвали «самыми джазовыми»?
Париж и, конечно, Чикаго.
- Вы успели побывать во многих городах России. Встретили ли Вы джазовые «команды», которые оказались вам максимально близки по тому, как Вы чувствуете джаз?
Хороший вопрос… Да, я встретила несколько музыкантов, которые оказались близки мне «музыкально», но это были те артисты, которые или учились в США, или занимались у американских джазменов – в общем, «с джазом в крови».
- Вы поете, играете в спектаклях, даете мастер-классы, участвуете в жюри конкурсов… Что больше по душе?
Мне очень нравится проводить мастер-классы, нравится вдохновлять студентов. Я обожаю, когда ученики понимают то, что я хочу до них донести. Думаю, что многим нужно просто придать чуть больше уверенности и сказать: «Да, вы можете это сделать, вам это удастся».
- Как Вы считаете, нужны ли конкурсы тем, кто поет джаз?
Конечно. Это очень полезно, может помочь в будущем. Скажем, я могу считать себя лучшей певицей на свете, пока не услышу кого-то другого. И тогда это мотивирует мое дальнейшее развитие.
- Ваш голос надолго останется в памяти тех, кто его услышал. Кстати, вы ухаживаете за ним?
Конечно, надо бы ухаживать… Специально ничего не делаю. Думаю, мой голос сам знает, что надо делать, это приходит с опытом. Но самое лучшее – просто отдохнуть.
- Когда мы увидели Вашу фотографию, то для себя назвали Вас «розой джаза», поэтому и подарили Вам букет роз. А Вы какие цветы предпочитаете?
Это – хагения, мой любимый.
- А любимая песня?
Это всегда зависит от перемен в моей жизни, то того, что со мной происходит сейчас. И в этом красота музыки: она говорит о том, что происходит с тобой в данный момент.
- И какая песня звучит внутри Вас в данный момент?
Знала, что Вы спросите! Сейчас стараюсь не слушать другой музыки кроме музыки из пьесы, в которой буду участвовать в декабре. Это музыкальная комедия, бродвейское шоу (хотя проходить будет, конечно, не на Бродвее) под названием «Все, что угодно» («Anything goes») с музыкой Кола Портера.
- Какова Ваша роль…?
…Ринн Суини. Я ей рада, но очень нервничаю, потому что мне придется танцевать чечетку. Придется учиться, ведь я не знаю, как это делается! К счастью, со мной будет заниматься преподаватель.
- Расскажите какую-нибудь забавную историю из концертной жизни джазовой певицы Мэнди Гейнс.
Не знаю, смешно ли это… Когда я работала на Тайвани (до того, как это стало легальным), владелец клуба всегда знал, когда прибудет полиция, поскольку все было коррумпировано. Из полиции звонили и называли время своего приезда, клуб готовил деньги… Если в тот момент, когда мы были на сцене, внезапно пропадал звук и включался свет, то это означало, что прибыла полиция, и нам нужно было срочно уходить со сцены. Такое продолжалось некоторое время, но сейчас там все законно.
А вообще… Наверно, плохо так говорить, но как только концерт заканчивается, для меня он также заканчивается, и сложно что-либо вспомнить.
- Иногда джазовые исполнители работают с симфоническим оркестром. Был ли у Вас подобный опыт?
Еще когда работала на Тайвани, я пела джаз с симфоническим оркестром, потом работала с биг-бэндами в Швеции... С удовольствием бы выступила с оркестром снова!
- Чем вас привлекает выступление с оркестром? Ведь у музыкантов стоят ноты, с ними невозможно импровизировать…
Они и не должны импровизировать, но, в любом случае, я уверена, что музыканты знают, как это делается. Иногда здорово исполнять музыку так, как ее написали. Это чудесно!
- Есть ли инструментальный состав, с которым Вам удобнее всего петь?
В основном я всегда работаю с трио – контрабас, ударные, рояль. Дело в том, что голос – главный инструмент, и музыканту, играющему на другом солирующем инструменте, сложно понять, как можно аккомпанировать голосу. Поэтому работаю в основном с трио. Но все зависит от музыкантов. Здесь у вас мне понравилось работать с трубой. Я очень довольна концертом!
- У многих джазовых музыкантов в своих кругах есть прозвища. Какие бы прозвища Вы бы дали музыкантам ансамбля «A-JAZZ»?
(долго смеется). Пианист – «чумовые пальцы», трубач – «милашка», контрабас – «папа», ударник – «парнишка».
- Приходила ли к Вам такая мысль: кем бы вы стали, если бы не пели?
Не знаю, действительно, не знаю. Пение – это все, что я умею. Я верю, что была рождена именно для этого.
- Спасибо, Мэнди, за беседу и за концерт. Спасибо за невероятные эмоции!
Пожалуйста! (произносит медленно, но по-русски).