Владислав Косарев вошел в жизнь Карельской филармонии очень уверенно. Впервые выступив в Петрозаводске в новогоднем концерте Оркестра русских народных инструментов «Онего» в 2011 году, он неожиданно так совпал своим пониманием музыки и отношением к ней с нашими артистами, что пригласить его на другие концерты, а в потом и в гастрольный тур по Карелии представлялось совершенно естественным.
Концерт «Эхо любви», в котором певец выступил вместе с Ольгой Годуновой, как всегда собрал целый зал поклонников творчества Владислава.
– В этот раз Вы приехали в Петрозаводск с программой, посвященной Роберту Рождественскому. Как Вы относитесь к этому поэту?
Рождественский – один из моих любимых поэтов. Его лирика вызывает у меня уважение, восхищение, преклонение. Он очень разный, но равнозначно убедителен, пишет ли о любви к женщине, к родной земле или о войне.
– Какие чувства вызывают песни, написанные на его стихи?
Практически все песни, которые есть у меня в репертуаре, в свое время меня «зацепили» чем-то очень личным, созвучным мне, чем-то очень современным. Именно поэтому я их пою, пою не первый год и с разными оркестрами. Например, «Даль великую» (песня Евгения Птичкина – прим.) мне посчастливилось исполнять два года назад с оркестром кинематографии под руководством Сергея Ивановича Скрипки. Кстати, благодаря этому концерту я познакомился с вдовой Евгения Николаевича Птичкина – Раисой Петровной. Был у них дома, видел кабинет, где работал маэстро, сидел за его роялем – непередаваемые ощущения! Раиса Петровна показывала его рукописи, рассказала, как сочинялась – буквально за минуты – песня «Эхо любви»: Роберт Рождественский по телефону диктовал новое стихотворение, а Евгений Николаевич сразу писал мелодию…
Все эти песни любимы мной, и я очень хочу, чтобы они были актуальны сегодня. Они бессмертны, в них живет какая-то своя особенная правда, искренность, любовь, которых нам очень не хватает и в современном мире, и в современном песенном искусстве.
– Насколько Вы разный на сцене и в жизни?
На сцене я разный настолько, насколько этого требует программа концерта, та песня, которую я в данный момент исполняю. Я пытаюсь максимально достоверно рассказать историю, которая заложена в песне. В жизни я, увы, хуже, чем на сцене, я живой человек со своими недостатками, слабостями, особенностями характера.
– Что в пребывании на сцене для Вас самое сложное?
Самое сложное – сделать так, чтобы в каждой песне была индивидуальная история; из каждой песни сотворить маленький спектакль, придумывать истории и проживать их. Иногда на сцене мне приходится вспоминать события собственной жизни, чтобы точнее выразить чувства персонажа… Это очень непросто.
– Какие у Вас недостатки?
Я человек увлекающийся, и, увы, иногда это очень мешает. Порой сам себе удивляюсь… Услышал новую песню, сердце дрогнуло, и все, я пропал! Буду долго ее петь, искать интонации, вживаться в нее… А куча дел при этом будет лежать в стороне!
– А чем гордитесь?
Когда ко мне обращаются за помощью, я стараюсь не отказывать. Это, наверное, одна из моих немногих положительных черт.
– Вы часто даете интервью. Вам нравится общаться или считаете это частью профессии?
Если честно, я не люблю давать интервью. Моя профессия – петь, и все, чем я хочу поделиться с людьми, я стараюсь доносить со сцены. Но есть журналисты, с которыми мне нравится общаться: они в процессе беседы часто помогают мне понять и выразить то, что я сам осознавал бы, наверное, очень долго…
– Вас с кем-нибудь сравнивают?
Сравнивают. Иногда с Певцовым, иногда с Магомаевым… Почему – не знаю, я не похож ни на одного, ни на другого. Хотя отношусь к ним с большим уважением.
– Посвящаете кому-нибудь свои концерты? Например, песни военных лет?
Все мои концерты посвящены моим зрителям! Что касается военных песен… С них началась моя сольная деятельность. Многие их них я впервые услышал от моего деда. Он был одним из очень значимых людей в моей жизни, человеком, у которого я многому научился…
Когда я готовлюсь к концерту, где исполняю песни войны, для меня очень важно вспомнить своего деда, его рассказы о войне, его интонации… Смотреть кино про войну – одно, а общаться с человеком, который был там и знает цену каждому слову в военной песне, – это совершенно другое.
– Есть ли адресат у Ваших песен о любви?
Скажу откровенно: чтобы выходить на сцену и петь о любви, надо быть немножко влюбленным. Я по-другому не могу, иначе это будет мертвое, невыразительное исполнение. Я очень люблю женщин, не перестаю ими восхищаться, говорить им комплименты и… черпать в них свое вдохновение!
– Есть ли у Вас увлечения, которые вызывают такие же сильные, как музыка, эмоции?
С детства есть заветная мечта – купить настоящий кроссовый мотоцикл! Или багги! А лучше и то, и другое! Не сомневаюсь, что когда-нибудь эта мечта осуществится! И тогда я целое лето буду гонять вокруг своей деревни по проселкам, оврагам, песчаным карьерам...
Что еще меня очень сильно вдохновляет – это моя Родина, причем не Смоленск, в котором я родился, а деревня на юге Смоленской области, где я провел восемь лет. С ней много связано: детские впечатления, дед и бабушка, два гектара бывшей колхозной земли, которые мы сами обрабатывали… Свой сад, свои ульи… Даже пришлось за плугом походить! Мы жили на своем натуральном хозяйстве.
– Получается, что Ваша фамилия «деревенского» происхождения – корни, земля, косари…
Ну да… Косить мне тоже приходилось. Простая русская фамилия – Косарев! Всегда жутко сержусь, когда ее искажают…
– У Вас много друзей-музыкантов?
Мы дружим втроем: я, Женя Кунгуров и Максим Катырев, хотя мы все баритоны, у нас похожий репертуар… Казалось бы, соперничать надо, а мы взяли и сделали программу на троих! 8 марта этого года ее показали на канале «Культура».
– В Вашем репертуаре есть песни современных композиторов?
Проблема любого современного исполнителя – мало достойного репертуара. Сейчас очень мало песенников, куда они все пропали? Вокруг нас много одноразовых, примитивных песен…. Любому исполнителю нужен свой яркий, оригинальный репертуар. Мы – баритоны – часто исполняем песни из репертуара Магомаева, Отса, Хиля, Трошина… Поем по-разному, но одно и то же. Я очень хочу найти своего композитора – и хорошо бы не одного. Хочу иметь свой репертуар, который ассоциировался бы только со мной.
