Вот уже несколько лет оркестром города Йоенсуу руководит дирижёр Юрьен Хемпель. У него своё видение того, как вырастить настоящего профессионала, как заботиться и любить своих музыкантов, как сделать так, чтобы вдохновение не покидало оркестранта в течение тридцати лет. Об этом маэстро с удовольствием рассказал в личной беседе.
Напомним, что на прошлой неделе Симфонический оркестр Карельской филармонии вернулся из Финляндии, где в концертном зале «Карелия» в Йоенсуу Объединённый оркестр финских и русских музыкантов исполнял произведения Яна Сибелиуса к 150-летию финского композитора.
– Как вы попали в оркестр города Йоенсуу?
Я начал работать в этом оркестре как приглашённый дирижёр в 2011 году. Моё сотрудничество с музыкантами началось с очень интересного проекта, программы, в которой звучали и классическая музыка, и современная. После этого концерта я вел переписку с руководством, и однажды меня пригласили стать главным дирижёром и художественным руководителем. Я, конечно, согласился и с радостью вернулся в Йоенсуу.
– Нравится ли работать в этом оркестре?
Это фантастика! Здесь музыканты очень открытые люди, у них нет ощущения, что они уже тридцать лет в оркестре и устали от работы, поэтому мне с ними очень комфортно. Они заинтересованы в новых идеях, с радостью откликаются на них, произведения каждый раз открывают для себя заново, а это очень важно для нашей работы. Ведь зачастую музыкант за два-три года успевает сыграть почти все самые известные произведения, а потом нужно ещё сорок лет работать в этом оркестре, поэтому нужно находить силы для свежего восприятия музыки.
– Какие качества важны музыканту, чтобы стать настоящим профессионалом?
Чтобы хорошо играть в оркестре, нужно три составляющих: в первую очередь талант, затем немаловажна дисциплина, чтобы каждый день заниматься по несколько часов и ещё, конечно, нужны амбиции, чтобы видеть своё развитие. Также должны быть цель и планы, иначе можно остаться на одном месте.
Даже самые одарённые музыканты нуждаются в регулярных занятиях, ведь мы не молодеем, а все знают, что после сорока мышцы меняются, особенно, если играете на духовых инструментах. Но даже, если играете на струнных, техника, которая давалась легко в девятнадцать и двадцать лет, с годами становится менее гибкой. Это можно компенсировать только своей дисциплиной и амбициями.
– Что может воспитать дирижёр в музыканте?
Я ничего не могу дать музыканту, я что-то вроде вдохновения (смеётся). Я должен обладать чутким слухом и предлагать музыкантам разные варианты. И даже, если в первый, второй, третий, четвёртый раз не получается, попрошу сыграть, пока не добьюсь результата. Если что-то не получилось в понедельник, мы вернёмся к этому во вторник.
Моя работа художественного руководителя – улучшать качество оркестра. И, если уровень оркестра не повышается в течение двух лет, значит, я плохо делаю свою работу. Оркестр должен становиться лучше и лучше, тогда музыкантам станет проще работать, они будут чувствовать себя более свободными, ведь когда музыканты не напряжены, они лучше играют, и работать становится гораздо легче.
– Следует ли из этого, что стиль вашего руководства оркестром больше диктаторский?
Я не думаю, что у меня диктаторский стиль. Я достаточно расслаблен, спокоен, у меня хорошее чувство юмора и, когда всё сделано, я могу отпустить оркестр с репетиции на час раньше, ведь я считаю, что лучше быть свежим с утра. Конечно, я понимаю, музыкантам тяжело (две репетиции в день), конечно, все устают, я это чувствую, но продолжаю репетицию. Это отчасти диктаторская модель дирижирования. Но я знаю: это древние технологии, почти античные, они уже не работают, поэтому стараюсь от них отказываться.
Лучше, когда оркестранты чувствуют себя комфортно, когда они не напуганы. Есть дирижёры настолько строгие, что люди боятся играть, глотают таблетки. Я не понимаю, зачем это нужно. Если ты любящий и заботливый дирижёр – жизнь становится проще.
– На репетициях вы делаете очень точные замечания струнной группе оркестра. Каким инструментом владеете?
Раньше играл на трубе и на контрабасе. Но не прикасался к контрабасу двадцать лет, а на трубе не играл уже лет двадцать пять. Однажды делаешь выбор и потом уже не оглядываешься назад. Многие дирижёры раньше были контрабасистами, а потом стали дирижёрами. Ну, вы знаете, это фантастический инструмент!
–Почему вас привлекла профессия дирижёра?
Мне стало интересно строение произведения, его конструкция. Когда музыкант сидит в оркестре, он играет одну партию, а я заинтересовался произведениями в целом. У меня всегда было своё мнение по поводу некоторых моментов, и я понял, когда тебя это начинает интересовать, нужно становиться дирижёром. Было очень интересно учиться быть дирижёром! Только сидя дома за своим столом, я погрузился в прекрасную музыку.
– В этой программе звучат произведения Яна Сибелиуса, вы наверняка уже много раз дирижировали эту музыку. Каков для вас этот финский композитор?
Я много раз играл Вторую симфонию, Пятую и Седьмую симфонии Сибелиуса, но Третья симфония для меня нова. И, если другие произведения исполняются довольно часто, то эту Симфонию Сибелиуса за пределами Финляндии можно услышать редко. Нужно понимать, что это не Чайковский и не Бородин, это странный парень. Музыка Сибелиуса довольно необычна. Он особенный композитор, в каком-то смысле импрессионистический. Третья симфония такая ясная и светлая, в ней столько красок! Нужно быть очень чутким, чтобы найти разные краски и тембры инструментов, вы не можете просто играть её.
Сибелиуса не причислишь к рядовым композиторам: нужно всё время быть внимательным к мелочам, всё время фокусировать внимание на деталях, тогда только удастся получить от его музыки истинное наслаждение. Например, в финале симфонии очень сложные смены темпов, естественно, нужно время, чтобы это выучить. Многие оркестры зачастую готовы лучше сыграть Седьмую Бетховена или Чайковского, чем Третью симфонию Сибелиуса.
– Есть ли у вас любимые композиторы?
О, их огромное количество. Конечно, Сибелиус, также Бах, Барток, Лигети, Куртаг, Бетховен, Моцарт, Брамс, Шуман… Я могу продолжать очень долго. Есть два сорта музыки – хорошая и не очень. Так вот: хорошей очень много. Конечно, не всех композиторов знаю, например, не так много слушал Мясковского, Штейнберга… Ещё есть что узнавать и чему учиться. Композиторов огромное количество: от Монтеверди до настоящего времени – Тарнопольский, Щедрин. Так что нужно слушать и современную музыку. Мы же покупаем новые автомобили, поэтому нужно слушать и новую музыку, хотя бы попытаться.
– Какую музыку любите слушать дома, в машине, на отдыхе?
Мне нравится джаз – Майлз Дэвис, биг-бэнды. В этой музыке есть энергия, а в музыке должна быть энергия. Хорошей поп-музыки, которую можно слушать, очень мало, только «Beatles», остальная слишком примитивна, очень проста: четыре-пять гармоний и уже предугадываешь, что будет дальше. А мне нравится удивляться и не знать, что будет дальше.
– Любят ли финны классику? Как удаётся собирать в таком небольшом городе целый зал?
Конечно, это маленький город, но здесь много любителей музыки, поэтому зал в основном полон. Даже когда играли девятую Симфонию Малера, было лишь несколько свободных мест. Финнам, конечно, нравятся хорошие европейские музыканты, но они очень гордый народ, поэтому любят и финских солистов.
– Какие программы особенно популярны у финских слушателей?
Я считаю, что нужно готовить программы всех направлений для разной аудитории. Мы играем поп-музыку (например, музыку из кинофильмов «Пираты Карибского моря», «Звёздные войны»), несколько недель назад на стадионе играли музыку группы «ABBA», у нас много классических программ – каждое направление находит своего слушателя. Слушатели все разные и, я считаю, что нужно удовлетворить вкус каждого.
Если просто играть музыку, чтобы наполнить зал, то мы потеряем часть аудитории. Нужно думать и о молодёжи, и о старшем поколении. Вот почему я считаю, что оркестр Йоенсуу просто фантастический! Музыканты выступают и в школах, и в домах престарелых, потому что оркестр – это часть общества.
– Чем полезен и интересен этот проект, объединяющий финнов и русских?
Наш оркестр очень маленький – камерный. У нас нет тромбонов, всего две валторны. Для этой программы нам потребовалось усилить струнную группу, поэтому объединённый оркестр – это прекрасная возможность сыграть произведения, рассчитанные на полноценный большой состав. Также это замечательная возможность узнать что-то новое, обрести друзей, получить новые эмоции.
– Хотели бы с чем-то подобным выступить в России?
Да, это было бы круто! В России у музыкантов очень высокий уровень подготовки. Но есть особенные качества, которые есть только у русских оркестров. Например, когда финны играют Сибелиуса, им можно ничего не объяснять, они чувствуют, как играть. Так и в России: музыканты знают, откуда происходит музыка, возникает чувство понимания, и люди наслаждаются – это идет от сердца.
