В сентябре Симфонический оркестр Карельской филармонии выступил с концертом в Ярославле, а 16 октября с ответным визитом в Карельскую филармонию приехали ярославские музыканты. Подобные обменные гастроли стали возможны благодаря поддержке Министерства культуры Российской федерации и программе «Всероссийские филармонические сезоны», которая была призвана поддержать приезд крупных федеральных оркестров в регионы России.
Наш Симфонический оркестр играл Шестую симфонию Петра Чайковского, гости из Ярославля исполнили его Пятую симфонию, а также Сюиту Эдуарда Артемьева из музыки к кинофильму «Щелкунчик и Крысиный Король» Андрея Кончаловского.
Уже более двадцати лет Ярославским академическим губернаторским симфоническим оркестром, в составе которого более ста человек, руководит народный артист России Мурад Аннамамедов.
- Мурад Атаевич, вы слышали наш симфонический оркестр в Ярославле, какое впечатление произвели на вас музыканты Карельской филармонии?
Это провокационный вопрос! Ярославский оркестр играет так, как играет ярославский оркестр, ну, а петрозаводский играл так, как петрозаводский. Мы в Ярославле живём в состоянии выжженного поля, но у нас, в неконсерваторском городе, есть полнокровный оркестр с сотней музыкантов, который уже больше двадцати лет обеспечивает аншлаги. В оркестре Карельской филармонии состав пожиже, помоложе, это очень красиво выглядит, но ощущается, что когда-то резковато произошла смена поколений. Вместе с тем их молодость, юность и самоотдача и меня, и публику просто пленили.
- Вы больше двадцати лет руководите одним оркестром. Не было ли более интересных предложений, соблазнов?
Я вырос в известной семье – моя мама была знаменитым музыкантом, авторитетным человеком, у меня была задорная и успешная молодость, поэтому соблазнов всегда было много. Но я однолюб, всего второй раз женат (смеется).
Это мой четвёртый оркестр, но из серьёзных величин – третий. В юности я умудрился стать самым молодым дирижёром - это был Госоркестр Туркмении. Потом десять лет руководил саратовским оркестром, а вот уже двадцать второй сезон в моих руках ярославский... Со всеми оркестрами всегда получалось создавать ауру, от которой нехорошо уходить. Грех бежать оттуда, где что-то удалось сделать, это живёт и работает.
- К нам вы приехали с сюитой Эдуарда Артемьева из музыки к кинофильму «Щелкунчик и Крысиный Король» Андрея Кончаловского. Ваш оркестр стал первыми, кто исполнил это произведение. Как это произошло? Владеете ли вы правом эксклюзивного исполнения?
Я бы никогда не отважился и не осмелился запрашивать эксклюзивное право, но наш оркестр дружит с Эдуардом Артемьевым уже давно, и так вышло, что именно нам он доверил самое первое исполнение Сюиты. Это даже не Сюита, это некий калейдоскоп номеров, которые Эдуард Артемьев выбрал из микроскопических кусочков фильма Кончаловского и составил целостные номера – каждый сам по себе.
Поставить «Щелкунчика» было мечтой Андрея Кончаловского ещё с молодости, и только к зрелым годам он убедил голливудских продюсеров сделать такой фильм. Так как Андрей Сергеевич закончил Московскую консерваторию, он понимал, что ничто кроме Чайковского в фильме звучать не может. Вместе с тем это - Голливуд, где уже давно приняты новые форматы 3D, 18Ф (смеется), и он понимал, что без осовременивания этот номер не пройдёт, поэтому обратился к самому гениальному знатоку мировой и русской классики, так и современных форм, видов, тембров. Эдуард Николаевич мне рассказывал, что когда Андрей Сергеевич предложил писать музыку по мотивам Чайковского, он категорически отказался. Тогда Кончаловский начал его втягивать. Он Эдуарда называет Аликом и вот говорит: «Алик, скажи, а этот мотивчик подойдёт к этому кадру?» А он наивный человек – Артемьев. «Ну, к такому кадру – почему бы и нет. Ты знаешь, если повернуть и сделать модуляцию, то, пожалуй, да». И так потихоньку втянулся, потом уже сам не смог отказаться от этой идеи.
Получился калейдоскоп стилей, рафинированная роскошная русская симфоническая живопись. Что самое главное: с каким уважением Артемьев, нынешний классик всего мира, отнёсся к первоисточнику – музыке Петра Ильича Чайковского! В тоже время произошло чудо – сотворчество! Это однозначно настоящий стопроцентный Чайковский и стопроцентный Артемьев. В этом полотне, как ни в одном другом произведении, сказалось тождество двух величайших гениев.
